Хочу поделиться с вами выдержкой из книги, которую сейчас читаю...Пластилин мне её дал... мне кажется в привидённом отрывке очень много ценного...

"Человек, который прислушивается к рассудку, теря-
     ется: Рассудок порабощает все, умы, недостаточно
     сильные, чтобы совладать с ним".

Словно предвидев, что это утверждение может вызвать вопросы.
Шоу проясняет его в другом произведении:
    "Рассудительный человек приспосабливается к миру,
     безрассудный настойчиво пытается приспособить мир
     к себе. Поэтому любой прогресс зависит от безрассуд-
     ных людей".

    " Человек со здравым смыслом и хорошим вкусом - это
      человек без какой-либо оригинальности и моральной
      смелости".
  В приведенной фразе Шоу остроумно указывает на ослабляющие последствия социальной обусловленности и заурядность, порождаемую рассудительностью. В своей собственной скромной манере Блез Паскаль добавляет:

    "У сердца есть свои соображения, о которых не ведает
     рассудок"

Откликаясь на это утверждение о ценности присущего сердцу знания, Эмерсон советует человеку:
 
     "привяжи свою повозку к звездам".

Затем, заставляя нас почувствовать, что любое подлинное знание кроется в сердце, он говорит:
   
   "Хотя мы путешествуем по миру в поисках прекрасного, необходимо нести его с собой, иначе нам никогда
    не найти его".

В следующем коротком отрывке Блейк развивает этот принцип, подчеркивая тщетность накопления внешних вещей в попытках найти счастье и, соответственно, знание:

   "Тот, кто пытается привлечь к себе Радость,
    Уничтожает окрыленную жизнь; Но тот, кто целует
    Радость, пролетающую мимо,
    Пребывает в рассвете Вечности".*

Так или иначе, но когда дело касается использования слов, подход воина четко описывается словами Уолта Уитмена:

"Смотри же, я не даю уроков и не занимаюсь мелкой благотворительностью - когда я даю, я отдаю себя".

В этом смысле воин использует тот же критерий для оценки потенциала, вложенного в чужие слова. Как однажды очень метко выразился один ученик:

"Некоторые люди так искрение ошибаются!" Оскар Уайльд выразил эту идею такими словами:

"Немного искренности - опасно, много искренности - совершенно смертельно".

Я надеюсь, что размышления над приведенными примерами позволят читателю лучше осознать, что воин должен подходить к словам как к любому другому вызову в его жизни. Принимать слова
за чистую монету или использовать их легкомысленно является полной глупостью. Христос сказал:
   
   "Не то, что входит в уста, оскверняет человека;
    но то, что исходит из уст, оскверняет человека)".

Воин с огромным вниманием относится, во-первых, к своей собственной речи и, во-вторых, к словам других. Следует всегда помнить, что человек представляет собой то, что открывается в
его словах - с учетом, что слушающий умеет слушать и не оказывается на крючке буквального значения слов.
Все вышесказанное представляло собой попытку показать как глупость, так и власть слов, их лживость и истинность и, в особенности, их юмор. Слова становятся могущественным оружием в руках
воина, который видит в них не только вызов, но и возлагаемую ими
ответственность.
В целом, человек не очень ценит слова. Сегодня люди всего мира
требуют, помимо множества других вещей, свободы слова. Но в то же время они часто отказываются принимать на себя ответственность, налагаемую словами. Поэтому нам остается лишь рас-
смеяться вместе с Оскаром Уайльдом, который сказал:

  " Демократия представляет собой всего лишь колотушки,
    достающиеся людям от людей во имя людей".

Говорить довольно легко, а еще легче говорить с огромной убежденностью. Люди настолько увлекаются собственными или чужими словами, что могут даже позволить себе погибнуть за отдельные
высказывания. Однако как подметил Уильям Теккерей:

   "Трудна не, смерть во имя веры, мистер Гарри, - у любого
    народа есть примеры таких людей. Жить во имя веры -
    вот что трудно".

Человек произносит нечто, что звучит очень хорошо, и сам начинает верить в это - такова власть изреченного слова; по сути своей, оно является обязательством. В этом отношении воин при-
держивается совета Гете:

    "Гений взрастает в тишине и формирует характер в бурном
     течении жизни".

Безмолвие, внутреннее и внешнее, представляет собой дверь к подлинному знанию, а виртуозное владение словами, умение как высказаться, так и выслушать, - врата к свободе. Безмолвие и слова являются двумя сторонами одной монеты - общения, - и неизреченное слово часто содержит намного больше, чем произне-
сенное.
Наконец, следует осознавать, что, используя слова, воин в действительности ищет знания. Получение этих знаний, однако, требует мастерства:
МАСТЕРСТВО ВОИНА ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ЕГО УМЕНИИ ПРИМИРЯТЬ СТРАХ И
ВОСХИЩЕНИЕ.
Единственный способ, благодаря которому воин может выработать
такое мастерство, заключается в развитии чувства юмора. Автором, который в совершенстве постиг это, был Оскар Уайльд, который отмечал:

   "Все мы сидим в сточной канаве, но некоторые при этом
    смотрят на звезды".

Это наблюдение Уайльда прекрасно описывает юмор, безрассудство, несгибаемое намерение и позицию воина. Говорят, что слезы очищают душу, и если это так, то одного лишь такого очищения недостаточно для жизни воина. Жизненно важной для благополучия воина является способность смеяться, поскольку смех
приносит ему временное облегчение от напряжения той битвы, в которой он сражается день ото дня. Гете прекрасно понимал, что значит быть воином, так как писал:

     "Ты должен либо покорять и властвовать, либо терпеть
      поражение и служить, страдать или ликовать, быть на-
      ковальней или молотом".

Если уж говорить о безрассудстве, Бернард Шоу, очень остроумный человек, способный посмеяться и над самим собой, писал:

    "Я никогда не сопротивляюсь искушению, поскольку обнаружил,
     то, что для меня вредно, совсем не искушает меня".

Безрассудство наших собственных действий становится для нас неистощимым источником смеха. Эдгар Аллан По выразил принцип безрассудства весьма красноречиво:
   
     "Все, что мы видим и чем кажемся, Всего лишь сон во сне".

В этих двух кратких строках По очень выразительно подводит итог отношению Толтеков к обычному человеческому восприятию мира. Люди видят и воспринимают мир в соответствии со своей
системой отсчета, однако, если точка сборки достаточно сильно смещается, в ней собирается совершенно новый и иной мир, настолько же реальный, как и тот мир, который человек воспринимает в обычном состоянии. По сравнению с этим все стремления повседневной жизни выглядят полной нелепостью.
Величайший писатель Уильям Шекспир выразил безрассудство таким образом:

"Окончен праздник. В этом представленье Актерами, сказал я,
были духи. И в воздухе, и в воздухе прозрачном, Свершив свои
труд, растаяли они. - Вот так, подобно призракам без плоти,
Когда-нибудь растают, словно дым, И тучами увенчанные горы,
И горделивые дворцы и храмы, И даже весь - о да, весь шар зе-
мной. И как от этих бестелесных масок, От них не сохранится и
следа. Мы созданы из вещества того же, Что наши сны. И сном
окружена вся наша  маленькая жизнь "

Фрэнк Герберт добавляет к словам Шекспира едкое замечание:
   "Я думаю о том, какая радость быть живым, и размышляю,
    удастся ли мне, когда-нибудь сделать прыжок внутрь,
    к самому центру этой плоти и познать себя таким, каким я однажды был.
    Какое бы мое действие ни помогло обнаружить его, оно кроется в неясном
    будущем. Но я способен на все, что в силах человека. Любое мое действие
    может привести к этому".

Это - самое подходящее описание отношения воина. Оно указывает на то, как он видит самого себя и задачу своей жизни, то есть на его попытку разгадать тайну своего собственного бытия. На более спокойной ноте почти благоговейного почтения Херберт, подобно воину, заключает:
   
     "Не существует границы между богами и людьми;
      одни мягко и незаметно сливаются с другими".

В конечном счете, никому, возможно, не удалось выразить пози-
цию воина лучше, чем Герману Гессе, который написал:

      Своим телом и духом я познал, что мне необходимо  было грешить, что мне нужно было вожделение, что
      мне непременно следовало жаждать обладания и испытать и отвращение, и глубины отчаяния -
      чтобы научиться не противиться им, чтобы полюбить мир и не сравнивать его более, с какими-то желае-
      мыми и воображаемыми мирами, с фантастическими образами совершенства, но просто оставить его таким,
      каков он есть, любить его и радоваться тому, что я живу в нем. Камень есть камень, но это и животное,
      и Бог, и Будда. Я уважаю и люблю его не за то, что он был одним и станет когда-нибудь чем-то другим,
      но за то, что он уже есть все и всегда будет всем. Я люблю его только за то, что это камень, за
      то, что сейчас и теперь он кажется мне, камнем".
Таково отношение воина, такова безупречность его духа. Таков его вызов. Слова, изреченные и начертанные, - лишь часть этого вызова.

Отредактировано Stepbystep (04.01.2007 16:00:14)